S. Мне кажется, вы начали бегать не для того, чтобы похудеть — а для чего?
В. Действительно, я не из тех, кто сбросил при помощи бега сто килограммов — я всегда держался в весе. Мне лишний всегда вес казался не очень эстетичным. Вспоминаются годы, когда я был студентом — пост-советское время, есть нечего, ничего купить нельзя, набор продуктовый — по карточкам. И главным в гастрономической моде России был в то время гамбургер из Макдональдса. И вот, я поехал учиться по обмену в Англию. Нам давали деньги на питание, 40 фунтов, как сейчас помню. Сохраняя свои «российские» представления о том, какой должна быть вкусная еда, я покупал булки в супермаркете и делал из них бутерброды с колбасой и сыром; ел все это, запивая пивом. Через три-четыре месяца я отъелся килограммов на 20, в общем, был довольно толстый. Потом я вернулся, справился с собой и довольно быстро похудел, с тех пор держу вес.
S. Вы с детства занимаетесь спортом?
В. В детстве, как все, я разные пробовал секции, но в качестве физкультуры. Триатлон для меня — «возрастная» история. Я стал замечать, что это довольно распространенный формат: в Ironman самая конкурентная возрастная категория — это как раз люди за 30, народ начинает этим заниматься во второй половине жизни. Мне это, в принципе, понятно: в молодости не думаешь, что на такие глупости, как бег, время нужно тратить: здоровье, вроде, и так есть, чего его беречь.
S. А на что вы тратили в молодости здоровье?
В. Развлекал себя молодежными способами.
Мне сейчас 44, поэтому я «попал» в 1990-е: пошел на работу, сразу начал курить. Это все было очень модно: если ты не курил, это было непонятно.
На вечеринки ходил — в клубы «Аэроденс», «Птюч», где играли рейвы, где собирался целый пласт людей, которые конкретно торчали. Но меня наркотики миновали, я был из другой среды, где пили алкоголь. От крепкого был бодряк, и можно было скакать на вечеринках. Например, особенно весело было от водки. В России она считается маргинальным напитком, а я как-то ориентировался на Запад, — для них это напиток элитный, у всех этих водок мощные маркетинговые кампании.
S. Для вас, получается, выпить водки — это была такая инициация во взрослую жизнь. Сейчас же всё немного иначе — взрослый человек контролирует свою жизнь и здоровье. Можно ли решать серьезные деловые вопросы во время спорта, как тогда — за водкой и сигаретой?
В. Можно, только я вас поправлю: не только сейчас, на самом деле. В 1990-е годы был популярен большой теннис — из-за Ельцина и Лужкова. Считалось, что теннис — это отличный способ для нетворкинга. Что для меня, например, загадка: ты же на разных сторонах корта стоишь. Разговора не выйдет — разве что пока ты сидишь и вытираешься полотенцем. Так что, если уж теннис считается социально сближающим, то уж бег — тем более.
S. Что вас привело к бегу?
В. Бизнес школа Сколково,— я туда попал во второй набор EMBA в 2010 году. Образование довольно дорогое, так что там собиралось много интересных успешных людей. Учеба требовала много концентрации без отрыва от работы: четыре дня слушаешь лекции, решаешь бизнес-кейсы с коллегами, много читаешь. Днем мы учились, вечером шли есть и социализироваться, петь в караоке, в мафию играть. Уже в следующих за мной наборах студентов появились люди, которые занимаются спортом. К примеру, Владимир Волошин (триатлет, Iron Man, основатель движения триатлетов IronStar, — прим.ред.) — бывший лыжник, он как раз во время учебы или сразу после, когда увлекся биатлоном, прошел этот Марафон де Сабль (проходящий в пустыне Сахара шестидневный марафон общей протяженностью 250 км, — прим.ред.), кроме того, Юрий Белонощенко (триатлет, предприниматель, основатель сети развивающих центров для детей — прим. ред.), Дмитрий Юрченко (триатлет, Iron Man, сооснователь службы экстренной помощи «Кнопка жизни» и спортивного квеста The Ostrov, — прим.ред.). На одном из Дней рождений школы сколковские спортсмены сделали презентацию о том, как спорт меняет жизнь. Не могу сказать, что меня эти выступления «прокололи», но заставили задуматься. А спустя некоторое время обратил внимание, что моя лента фейсбука изменилась: один друг пробежал марафон, второй — «половинку», третий — «десятку». Когда критическая масса накопилась, я понял что деваться некуда и пошел записываться в школу I Love Running к Максу Журило (сооснователь школы бега I Love Running, — прим.ред.).
S. Не знала, что об этой школе известно среди «бизнесовых», «сколковских», людей.
В. Ничего удивительного — Максим изначально бизнес-тренер. И считаю, что его школа — уникальная и глубокая история благодаря акценту на целеполагание в подготовке. Главное, что они вовлекают в бег множество неофитов, и, уверен, что процент тех, кто продолжает потом бегать, довольно высокий.
Я начал бегать и «застрял» в этом занятии: раз пробежав, ты понимаешь, ого, ничего себе, на что я способен!
S. Были еще в вашей жизни какие-то препятствия, которые казались неодолимыми, и однако вы себя превозмогли? В сознательном возрасте.
В. Петь учился, когда мне было лет 35. В детстве у меня был музыкальный слух, я пел в хоре. Но потом ведь у мальчиков голос меняется, и всё — надо сначала начинать, потому что детская манера вокала отличается от взрослой. А петь мне хотелось. Когда я начинал петь, друзья мне говорили: Вадим, не надо. Но я их не послушал: нашел преподавателя и стал с ним заниматься. Казалось логичным учиться именно классической манере — ребенком я часто ходил с родителями в консерваторию. За пару лет я сменил нескольких преподов. И распелся — теперь неплохо пою баритоном.
S. Какой у вас репертуар?
В. В основном, такой, можно сказать, советский: Магомаев, Кобзон, эстрада того времени, романсы. Друзья уже не просят меня перестать петь. В общем, у меня получилось — потому, что верю, что, «если очень захотеть, можно в космос полететь».
S. Похоже, что вам нравится учиться: бизнес-школа, школа бега, преподаватели по вокалу…
В. Кстати, еще до интереса к вокалу, я стал заниматься верховой ездой. Случайно познакомился с милиционером, который в свое нерабочее время за машинами на стоянке присматривал. Мы как-то разговорилась, и я заметил, что он в погонах — спросил, где служит. Он говорит: конная милиция. И сразу так: слабо на конях погонять? Давай, мол, прокачу. Я подумал и согласился. Через неделю я приехал в Битцу.
Он меня на коня посадил: давай, рыси. Я порысил. Теперь, говорит, галопом, — я галоп. Конь поддал задом — я в кусты улетел. Потом еще несколько раз так «летал».
В общем, около года у меня на обучение ушло, но я-таки научился. А гарнизоны конной милиции патрулируют все московские парки. Так что мы с моим новым товарищем даже иногда надевали ментовскую форму, чтобы, так сказать, соответствовать. Было прикольно. Я предлагал ему подходить к отдыхающим, прописку проверять, он, почему-то, отказывался. Короче, люблю осваивать новые штуки, которые меня интересуют.
S. Как ваши коллеги из бизнес-среды относятся к тому, что вы все время чем-то новым занимаетесь?
В. Ну они про это не знают. К тому же, я предпочитаю разделять личные истории и рабочие.
S. Но вы же у себя в компании тоже бег популяризируете? Читала, что какие-то даже лекции коллегам и подчиненным читаете об этом.
В. Да, Zelenski Run Club у нас есть: тренеры уровня МСМК раз в неделю занимаются с народом.
S. Вот вы бежали марафон. Это такое необычное, непростое испытание. Что для вас сравнимо с марафоном в бизнесе?
В. Марафон — это стратегия. Прямая корреляция с бизнесом, очень похоже. Как в бизнесе очень важно определить свою стратегию и ее держаться, так и в марафоне без этого никак. Если ты рванешь в начале, вторую половину можешь не сделать. Я спорт стал ценить за возможность реализовывать цели. Не так просто поставить цель стать первым на рынке или заработать сто миллионов долларов — на эти цели может влиять масса факторов: государственные решения, законы, люди, в конце концов, вокруг тебя. Достижение целей в бизнесе гораздо сложнее достижения целей в спорте, где ты себе ставишь цель и, в общем-то, сам с собой соревнуешься. Марафон бежишь один.
S. И умираешь тоже один. Экзистенциальный момент.
В. И мне за это нравится спорт. Можно ставить цели и достигать. Сам достиг — молодец, не достиг — тоже сам, некого винить. Полная отдача и ответственность, как правило, гарантирует достижение цели. А в бизнесе, бывает, ничего не делаешь — и получается, а бывает, что упираешься — и ничего не выходит.
S. В одном из своих интервью вы обратили внимание на то, что сейчас бегуны составляют важную часть туристического трафика. Я понимаю, что ваша компания — b2b, здесь предоставляют тревел-услуги для бизнеса, но можно ли каким-то образом использовать вот эти данные о бегунах и в вашей сфере?
В. Теоретически, да: на экспо перед забегами часто экспонируются другие марафоны, привлекая к себе вот эту аудиторию. Это вот и есть возможность трафиком управлять, и вообще это очень привлекательный «кусок бизнеса», ведь в выходные большие города пустуют, а индустрия туристическая простаивает. Это во всем мире так и в Москве тоже. А все забеги как раз и происходят в воскресенье. То есть, это идеальная публика, которую города хотят привлекать, чтобы они приезжали и использовали город и потребляли услуги, которые он предлагает. Поэтому в этом есть однозначно ресурс туристический с точки зрения бизнеса. Но с появлением Booking.com и подобных сервисов большинство бегунов организуют себе поездки самостоятельно. За исключением поездок на марафоны-мейджоры, где один из способов получить слот это через покупку туристического пакета. Этим занимаются всего несколько специальных международных компании, для себя мы тут бизнеса пока не видим.
S. Достаточно ли людей из бизнеса участвуют в забегах, чтобы можно было устраивать MICE-мероприятия (Meetings-Incentive-Conferences-Events — выездные мероприятия для сотрудников компании для повышения уровня квалификации, развитие мотивации и т.п.— прим.ред.) на их основании?
В. Нет, мало еще. Думаю, что в России бегает не больше двух сотен тысяч человек в целом, и большинство — в крупных городах, это доли процента от населения. Поэтому даже в больших индустриях мало тех, кто бегает. Да, это сейчас модно, набирает обороты и растет, но все равно в абсолютных цифрах это капля в море. Пройдут время и годы, прежде чем это станет действительно масштабным движением.
S. Вот вы глава большой компании — как часто вы тренируетесь?
В. Сейчас один раз в день. Хожу в бассейн или сажусь на велостанок. На улице бегаю в более сухую погоду, когда лежит снег и понятный устойчивый минус. В выходные обычно бегаю длинные тренировки по набережной Нескучного сада — это наверное главное место у всех московских бегунов. Ну и веселей когда встречаешь знакомых — можно поболтать на бегу.
S. От чего вам пришлось отказаться из-за тренировок? Многие люди используют интенсивную работу как оправдание тому, что они не занимаются спортом.
В. Мне нравится триатлон. Я сначала как-то опасался начинать тренировки, потому что основной вопрос — где брать время-то. Но потом понял, что если дела приоритезировать, то все получается. То есть я стал более точечно и более вдумчиво подходить к каждой задаче и оценивать ее важность. Выяснилось, что больше половины задач или дел, которые я в обычное время делал бы, пустые и ничего за собой не несут. Сейчас я появляюсь на встречах, которые, как я предполагаю, действительно важны. Но ходить на все встречи без разбору я перестал. Не виделись сто лет — и еще сто лет не увидимся, ничего не изменится. Я лучше пойду сделаю тренировку. Таких вещей довольно много в жизни.
S. Вы когда сейчас смотрите на людей или на партнеров, на ваше мнение о них влияет, занимаются они спортом или нет?
В. Я понял, начав заниматься активно: это история про цели. Если человек в состоянии поставить себе цели спортивные, то это цельный человек. Чем отличается, кстати, физкультурник от спортсмена?
S. Физкультурник занимается для удовольствия, спортсмен цели ставит.
В. Физкультурный подход неэффективный. В нем нет цели, в нем не достигнешь результата.
S. А если цель чувствовать себя лучше, регулярно занимаясь спортом? Хорошее настроение, полной грудью дышать, с удовольствием по утрам просыпаться.
В. Это не цель, это нельзя обсчитать. Можно выпить стакан вина с утра, и тоже будет хорошее настроение. Я считаю, чтобы чего-то достигать, нужно ставить цели в любой задаче. Например: допустим, к 25 марта я должен похудеть на 10 кг. Значит, 25 марта я встаю на весы и там будет минуc десять. Если я это не сделал, то грош мне цена. Если цели конкретные и детальные не ставить, то не будет никакого результата. А те, кто так делает, как правило, достигает большего не только в спорте.
Если человек в состоянии заставить себя бегать или заниматься другими видами спорта, где есть результат, для меня это серьезный человек, с ним можно иметь дело.
S. А было так, что человек спорт не уважает, он пьяница, и вы с ним поэтому сделку не заключили?
В. Нет. Каждый сам себе хозяин. Может, он в чем-то гениален, может, его гложет тоска, и он пьет. И такие люди, скорее, достойны помощи, какой-то попытки их вернуть в жизнь нормальную через разговор, потому что ну, все-таки, у каждого из нас есть желание подольше протянуть — и спорт, он про это. Несмотря на всякие глупости: мол, колени сотрешь, сердце сорвешь, экология плохая в Москве. Мы здесь выросли и всю жизнь живем, пили воду из крана все детство, дышали этим воздухом и не парились, мальчишками нравилось подбегать к выхлопной трубе и вдыхать дым. А бегом мы, значит, разрушаем свой организм? Глупости.
S. Заключительный вопрос. Сделаете вы целый Ironman — и что дальше?
В. Года три-четыре назад я совершил свой первый шаг — я научился бегать на большие расстояния, сделал марафон, половинку Ironman’а и так далее. Я могу наращивать результат, но я никогда не буду быстрее самого быстрого. Всегда будет кто-то быстрее меня. Но есть масса людей, которым это вообще недоступно. Если на крупных марафонах люди на колясках стартуют сотнями, у нас едва ли наберутся десятки. Это не потому, что людей таких нет, — в нашей большой стране много людей на колясках, но они не знают о том, что спорт может дать им смысл, цель в жизни. Когда с людьми происходит травма чудовищная, когда теряешь подвижность и самостоятельность в обслуживании даже собственных физических потребностей, это очень тяжело, люди возвращаются после таких травм. И если есть возможность кому-то помочь с этим, я хочу им помочь. Вот про это будет мой следующий шаг, моя новая цель.