S. Обычно люди, у которых столько амбиций в спорте, из спортивной семьи — это твой случай?
И. Мой отец тоже бегал, но его беговая карьера быстро завершилась: единственный свой марафон (кстати, московский) он ещё в юности не добежал из-за жары. В школе, где я учился, он работал учителем физкультуры, но почти никогда не брал меня на соревнования. Разочаровавшись в спорте, всячески меня от серьёзного спорта отговаривал и хотел, чтобы я больше работал головой. Впоследствии я окончил МГУ ВМК и благодарен отцу за это. Если бы я полностью посвятил себя спорту, жизнь моя была бы намного хуже. Спортсменам тяжело живется в России без государственной поддержки. А я независим, спонсирую себя сам.
S. Тем не менее, помимо желания отца, ты с детства занимался спортом?
И. Серьёзно спортом в детстве я никогда не занимался, понемногу ходил на разные секции. А в седьмом классе подавно ушел в учебу, поступив в татарско-турецкий лицей в Казани, где точные предметы вели на английском и преподавали четыре языка. Ко времени поступления в МГУ меня уже немножко тянуло к бегу, что-то заставило меня написать «Лёгкая атлетика» на распределении на первом курсе. Сначала хотел обыграть хотя бы сокурсников; как только это получилось, цели выросли. Я быстро прогрессировал. Думаю, в значительной мере помогли гены. Я проходил диагностику в спортивном центре, и в том числе выявилась некая предрасположенность к выносливости. Да и потом, видя, как одни люди безуспешно вкалывают, а другие «без труда» улучшают свои результаты, трудно было не согласиться с тем, что врождённые качества играют важную роль. Это одна из несправедливостей в большом спорте.
S. Как теперь семья относится к тому, что ты бегаешь?
И. Скорее негативно. Родители не хотят, чтобы я бегал, выжимая из себя все соки. Папа считает, что это бесполезное занятие, но его всё равно интересуют мои результаты и достижения. Например, он с удовольствием съездил со мной на Казанский марафон в качестве болельщика, где, как мне кажется, с ностальгией вспомнил молодость.
S. Будучи программистом, тебе не захотелось своё приложение создать беговое?
И. Я не признаю этих приложений. Даже пульсометр не надеваю. Максимум — часы с GPS, чтобы отслеживать темп бега. Подготовка к старту — это настолько сложный процесс, что никакая машина не сдюжит. Мы с тренером созваниваемся чуть ли не каждый день, и, порой, мне кажется, что он знает обо мне больше, чем жена. В будущем, может быть, компьютер и сможет это сделать, но, всё-таки, интуиция не заменит никакое приложение.
S. Очень странный ты программист, раз не веришь во «все эти ваши новомодные штучки»
И. Может быть, именно потому, что я программист, я и не верю! Я признаю технику, но только если она не оторвана от человека, как, например, самолёт с автопилотом, за штурвалом которого сидит человек. Точно так же я не доверил бы сложную операцию, скажем, на сердце, исключительно машине. Что касается меня, я не такой сильный программист, чтобы создать нечто особенное, как и среди топовых бегунов России я пока далеко не лучший.
S. Постой, ты же победил на «десятке» в Афинском марафоне 2013 года!
И. Да, но это был всего лишь любительский забег. Мы с женой ездим на такие пробеги в качестве отдыха. При выборе забега учитываем несколько факторов: результаты прошлых лет, новое место, где нам было бы интересно побывать. Практически всё оплачиваем сами, в том числе регистрацию на пробег. Правда, потом на старте приходится тайно пробиваться в коридор элиты, чтобы стартовать с первых рядов. Как только с российских атлетов снимут невыездные санкции, попробую получить приглашение на какой-нибудь зарубежный пробег. Моя глобальная цель на данный момент — выйти на такой уровень, чтобы соперничать с российской элитой. Большую часть стартов я рассматриваю как тренировки, почти что никогда не преследую цель занять какое-то место. Вообще, я стараюсь постепенно всё делать, трезво оценивая свои возможности. Но сравни: на первом курсе я мечтал пробежать километр за три минуты, а сейчас моя цель — пробежать в таком темпе полумарафон. Марафон пока не бегал — это такая дистанция, к которой хочется подойти максимально подготовленным. Я знаю, что перейдя на марафон, назад уже не вернусь, не смогу развивать скоростных качеств и что-то потеряю в технике бега по дорожке. Всё, что я сейчас делаю, в какой-то мере является закладкой базы для марафона.
S. Как часто ты бегаешь?
И. Бегаю по два раза в день, один день в неделю делаю разгрузочным. Я не жаворонок сам по себе, и просыпаюсь около восьми-девяти утра, завтракаю и через час, когда всё усвоилось, иду бегать. Утром у меня основная тренировка, потом принимаю душ и сразу же иду на работу. У нас смещённый график в Яндексе, так что на работу можно приходить к полудню, а уходить в девять-десять вечера. После ещё пробежка, в 11 вечера прихожу домой, час провожу с женой — и спать. Наутро всё сначала. В субботу у меня тренировка и баня, в воскресенье обычно длительный кросс. И так каждый день: в этом сезоне я полностью исключил дни отдыха.
S. Как ты договорился с близкими?
И. Жена понимает, что для достижения цели приходится от чего-то отказываться. Мы уже достаточно давно вместе: познакомились ещё в лагере, в десятом классе, потом вместе поехали учиться в Москву: я в МГУ, она — в МФТИ. Она видела моё становление как бегуна, и, можно сказать, что наши спортивные взгляды формировались совместно. Именно поэтому у нас почти не возникает разногласий: она знает, что я делаю, как я это делаю и почему я это делаю. И герой тут, конечно же, она, а не я. Я не понимаю, почему обычно героизируют спортсменов. Быстро бегать много ума не надо. За всеми достижениями стоят другие люди: тренеры, жёны, родители, друзья, коллеги по работе. Сами же спортсмены — эгоисты и просто преследуют личные амбиции. И я в том числе.
S. Есть ли периоды в твоей подготовке, которые можно назвать сложными?
И. У меня есть правило: если в достижении цели тебе слишком легко, значит ты что-то делаешь не так. Сложные периоды, как и любого спортсмена, конечно есть. Для меня это начальный период подготовки к сезону, когда нужно заложить базу. Я обожаю выступать на соревнованиях, но не люблю к ним готовиться. Всё это мне даётся психологически тяжело. С поздней осени до ранней весны, в снежную или пасмурную погоду это особенно угнетает, иногда приходится заставлять себя выйти на пробежку. Честно говоря, я не понимаю людей, которые рассказывают, что бег даётся им легко и в удовольствие. Мне кажется, что они лукавят: когда человек делает что-то однообразное очень много, его невольно начинает от этого тошнить.
S. Как ты себя заставляешь идти дальше?
И.
Проблемы с мотивацией у людей связаны не с ленью, а с отсутствием осознания того, зачем нужно что-то делать. Мотивация — это короткий, одномоментный импульс, а осознание — то, что движет нами долгое время.
Я прекрасно помню переломный момент, когда моё сознание как спортсмена сформировалось таким, какое оно есть сейчас. Весной на пятом курсе я приехал на тренировку в манеж «Москвич», тренер принёс журнал, где были вырезки из дневника бегуна Фарида Хайруллина, очень сильного бегуна 1990-х. Тренировку мы тогда не сделали — просидели целый час, болтая о том, как нужно тренироваться, чтобы бегать на таком уровне. Тогда я понял, зачем вести дневник. Каждый раз, когда я хотел пропустить тренировку, я понимал, что в таком случае мне не удастся за неделю набрать, предположим, 150 км, и это сорвёт мне планы. На этом уровне малейшая халтура может сдвинуть назад. Сейчас я, независимо от погоды, желания, времени или настроения надеваю кроссовки и иду бежать то, что должен по плану.
S. Не печалит ли тебя, что в жизни всё расписано по часам?
И. Ну, во-первых, не по часам, а во-вторых, я же сам этого захотел. Это как в эксперименте с зефиркой: детям предлагали съесть зефирку сразу или подождать и получить две. Каждый сам решает, чего ему хочется и что важнее: съесть зефирку сразу или потерпеть и получить вторую. К тому же, даже при самой большой загруженности можно выделить время для чего-то нужного, достаточно заранее это запланировать.
S. Был ли момент в твоей жизни выбор, который дался непросто?
И. Выбор между Москвой и Казанью дался мне нелегко, тяжело было пойти против воли родителей и уехать — в нашей семье родственникам принято держаться вместе. Потом, когда я работал в «AnyVoid» с остальными выпускниками ВМК, и нас выкупал «Яндекс», передо мной стал выбор жизненного пути, как мне тогда казалось: или программирование, или спорт. Но тут вступила жена: она сказала, зачем выбирать, если можно совместить. Тогда я ещё не представлял, что можно совмещать серьёзный спорт с работой. Это был один из таких моментов.
S. Понимаешь ли ты границы своего тела?
И. Нет. Если бы мне сказали, что я никогда не пробегу быстрее некоего результата, который считаю невысоким, я бы подумал: и всё что ли? Всего такой потолок? И, пожалуй, перестал бы тратить на это время. Не всякому дано выполнить МС, КМС, но прелесть в том, что никто не знает границ своего тела и тренируется, надеясь на лучшее, до последнего издыхания. И я в том числе.
S. Может быть, именно поэтому ты идёшь к цели так осторожно, маленькими шажками?
И. Пожалуй, это просто из-за характера, я не такой уж оптимист. Я понимаю, что для того, чтобы достичь мастерства в каком-либо деле, нужно потратить очень много времени. Я относительно поздно начал заниматься бегом, как и программированием. Возможно, чтобы существенно прибавить, мне придётся терпеливо попотеть ещё несколько лет, и я к этому готов. Тут уж мне терпения не занимать.
S. У тебя есть мысли о том, где ты окажешься в 50?
И. Нет. Я плохо представляю, что со мной будет через полгода, а так далеко заглядывать тем более пока не берусь. Если честно, будущее немного меня тревожит: я не знаю, кем я буду и чего смогу достичь. Я понимаю, что бег не до самой старости, и у меня должна быть хорошая профессия, которая будет обеспечивать семью. Наверное, именно это не даёт мне расслабиться. Рано или поздно может наступить момент, когда я начну переживать, если не достигну того, чего хотел. Но пока не хочется об этом думать. К тому же, в жизни меня занимают не только бег и работе — я, вообще-то люблю смотреть кино и периодически нахожу время на книги.
S. Мечтаешь ли ты об Олимпиаде?
И. Я суеверен и не смогу рассказать. Многие свои планы я держу при себе — максимум с тренером и женой поделюсь. Стоит человеку озвучить свою цель, как вероятность её осуществления значительно снижается. В этом заключается моё суеверие. Отчасти это связано с тем, что все мои личные рекорды были установлены как раз таки тогда, когда я в них не верил и, наоборот, у меня были провалы, когда я планировал выступить идеально. Я понял, что верить в успех вовсе не обязательно, нужно просто делать. Интересно, тем не менее, ставить какие-нибудь необычные цели. Глобально, мне хочется добиться чего-то великого и необычного, быть единственным или одним из немногих, кто это сможет сделать.
S. Полумарафон в каком-то необычном месте?
И. Я не об этом. Любители обычно пробегают большое количество марафонов и полумарафонов в течение года. Начинают компенсировать качество выступлений количеством или необычностью пробега. Я тоже когда-то коллекционировал медали и мечтал выступить на всех пробегах во всём мире. Сейчас цели поменялись и стали чуть проще. Если я смогу доказать себе и людям, что, не употребляя запрещённые препараты, работая в офисе и практически весь год тренируясь в Москве, можно добиться высоких результатов в спорте, моя цель будет достигнута.
S. Как бы ты отреагировал, если бы твои дети решили заняться бегом?
И. Любые желания детей нужно поддерживать. Если бы мои дети сами захотели заниматься спортом, я бы не стал им препятствовать, но в то же время старался бы сам принимать участие в их подготовке. Когда я только начинал заниматься лёгкой атлетикой, среди моих университетских сверстников были ребята, которые бегали уже много лет с самого детства и имели определённые достижения. Но они уже так набегались к тому времени, что в университете теряли всякий интерес к спорту и бросали его, в то время как у меня этот интерес только зарождался. Я бы не хотел, чтобы у детей спорт оставлял такой осадок, чтобы от спорта хотелось поскорее избавиться.
Спорт должен сопровождать человека всю жизнь. Иначе какой тогда в нём смысл.
И если бы ребёнок захотел заниматься спортом, я бы постарался ему передать именно эту идею. Но, думаю, я бы не позволил им профессионально уходить в спорт до тех пор, пока они не получат хорошее образование. Человек, на мой взгляд, должен развиваться в трёх направлениях: физически, интеллектуально и духовно, чтобы быть полноценной личностью.
S. Как у тебя эти «столбики», на одном уровне?
И. Стоит увлечься одним, начинаются проблемы в другом. Я, конечно, стараюсь, но пока у меня плохо получается.
S. Как ты планируешь доказать отцу, что был, всё-таки, прав?
И. А я не уверен, прав я или нет. Может быть, и не прав. Не факт, что то, что я делаю – верно. Это всё спорно. Чтобы гармонично развиваться во всех трёх областях, о которых я говорил, достаточно было бы каждый день бегать по полчаса. А я уже перехожу некую грань. Я представляю, куда именно я лечу и понимаю, о чём беспокоятся родители. Но прав ли я? Узнаю в конце жизни.